1985 г. (январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь)
1986 г. (январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь)
№ 48 открывается очерком об Узбекистане – с упоминанием критики «прежнего руководства» (без упоминания уголовных дел), но в целом позитивно. Упомянутый в статье Герой Социалистического Труда Энвер Алиев – отнюдь не уроженец узбекского кишлака, а крымский татарин, до 17 лет бывший жителем Симферополя и на пенсии вернувшийся в Крым, где умер в 2017 г.
Горбачев прибыл в Индию.
Статья о хлебе – вроде бы без явной антисоветчины, но с крайне далекой от реальности идеализацией «качества» хлеба в дореволюционные времена.
В письмах читателей – сразу два свидетельства того, что «перестройка» действительно началась – «антибюрократическая» полемика в связи с выходом воспоминаний Трифонова о Твардовском, которые и сами не могли быть опубликованы раньше (см. № 44) и упоминание закона «Об индивидуальной трудовой деятельности» (который открыл дорогу не столько кустарям-одиночкам, сколько грандиозному схематозу). Создание ставших фактически ширмой для частных предприятий (и схем по перепродаже продукции госпредприятий) кооперативов по производству товаров народного потребления было разрешено в феврале 1987 г., а право кооперативам заниматься всеми видами экономической деятельности было дано в 1988 г., но начало было положено уже тогда.
К 90-летию со дня рождения Жукова опубликовали начало его бесед с Константином Симоновым. Затронута и тема революции и Гражданской войны (с откровенным «неизвестно, к кому бы я примкнул, если бы успел дослужиться до офицера»), и репрессии, и негативная оценка Жуковым Ворошилова.
Академик Лихачев в собственной краткой биографии про лагерь умолчал, зато предложил издать эмигрантских писателей. В самом факте ничего нет (Бунина и в «твердом» СССР издавали), но характерно умолчание о коллаборационизме Мережковского.
В очерке о таможне еще упоминается конфискация не только экономической контрабанды, но и антисоветской литературы.
О фотографиях довоенного СССР работника «Огонька» Аркадия Шайхета.
Некая осторожность (явно чисто самоцензурного характера) по отношению к эмигрантам еще соблюдается – Андрей Вознесенский в статье о Ходасевиче подчеркивает, что его эмиграция была связана с личными, а не политическими причинами.
О (неудавшихся) самоубийцах из числа молодежи. С одной стороны – наверное, действительно во избежание упомянутого в статье молодежью надо меньше командовать, с другой же – вышло «рискнул бы кто-нибудь ругать человека за сталкинг (полноценный такой, судя по всему), будь ему не шестнадцать, а тридцать».
В № 49 – об инициаторе коллективного подряда в сельском строительстве Николае Травкине. Вскоре звезда Героя Социалистического Труда не помешает ему примкнуть к ультралиберальному лагерю (вплоть до фракции Союза правых сил в Госдуме). Пока же речь идет только о «больше самостоятельности», а корреспондент еще упоминает ПСС Ленина в доме Травкина.
Снова о визите Горбачева в Индию, в предельно хвалебных выражениях.
О пацифистском марше в США – в целом же внешней политики в журнале стало заметно меньше.
Из-за мирового неурожая кофе возникли проблемы и в СССР.
В неудачном начале войны для СССР, помимо Сталина и Ворошилова, виноваты … Молотов, Маленков, Каганович и Берия. При всем уважении к Жукову, совпадение со списком его политических противников в 1950-е годы чересчур бросается в глаза.
В целом же журналу до радикально-разоблачительской линии по отношению к Великой Отечественной войне пока далеко.
В 80-е Жанна Бичевская довольно часто появлялась на ТВ и радио как исполнительница русских народных песен. И в этом большом интервью она много говорит о патриотизме и «возвращении к истокам». Впоследствии в своих песнях она начнет прославлять «Россию, которую мы потеряли» , в том числе последнего россииского императора Николая II.
Скандал с Джоанной Стингрей, опубликовавшей в США записи советских рок-музыкантов как «подпольных групп» (тут ничего не скажешь: настолько «подпольных», что о Гребенщикове незадолго до того писали в самом «Огоньке», притом не кто-нибудь, а лауреат и орденоносец Вознесенский – тоже фрондер, но уж никак не подпольщик).
Подборка стихотворении Юны Мориц. Некоторые довольно необычны и самобытны. Сегодня Юна Петровна примкнула к охранительскому лагерю интеллигенции, в 2014 году выступала против кампании за освобождение Надежды Савченко и была забанена на Феисбуке
Более редкая через полтора года с начала кампании статья о борьбе с пьянством – с откровенным упоминанием о переходе алкоголиков на технические жидкости и т.д.
Пока слегка замаскированно – через упоминание о культурных перегибах 1920-х и популяризацию национального костюма – гнет свою политическую линию и Илья Глазунов.
Голоса против равноправия полов раздавались и задолго до появления Интернета и пабликов типа «Мужское государство». Так, в письме некоего А.Яснова говорится, что вот, дескать, слишком много образования женщинам дают, совсем распустились, утратили женственность. А потом удивляются, чего это муж пьет! Надо бы назад, к плите. Тогда подобные настроения находили поддержку у определённой части общества, увы, немало их и сейчас. Жаль, тогда не было слова «кукусик».
В № 50 – о победе в футбольном чемпионате страны киевского «Динамо», ныне благодаря фанатам вызывающего специфические ассоциации (как впрочем, весь украинский и немалая часть российского футбола).
Республиканские театральные общества объединились в Союз театральных деятелей СССР (Всероссийское театральное общество также переименовано в Союз театральных деятелей). По этому поводу режиссер Андрей Гончаров вспоминает как источник всех бед (вот она, новая эпоха»!) 1930-е, но упоминание как жертв гонений не столько действительных жертв репрессий (хотя Мейерхольд упомянут), сколько вполне благополучных деятелей – одного в 66 лет отправили с должности главного режиссера театра Советской армии на пенсию, второго в последние годы жизни сняли с должности художественного руководителя театра имени Ермоловой, оставив одним из режиссеров (и то, и то произошло в конце 1950-х). Не обошел вниманием Гончаров и вопросы оплаты.
Одна из последних попыток повысить производительность советской экономики административными методами – введение госприемки.
О семье погибшего ликвидатора (Героя Советского Союза посмертно) лейтенанта Правика.
Еще реликт заканчивающейся эпохи плановой экономики – жалобы на то, какой ущерб государству наносят получившие высшее образование и не работающие по специальности.
Отчет о выставке в Манеже. В те годы это не просто выставочный зал, а арт-пространство для творческих людей. Здесь проходила выставка антивоенной живописи разных стран мира, работ, посвященных труду, концерты и встречи с писателями.
О хулиганах и преступниках среди молодежи – автор (Владимир Амлинский) приводит слово «бездуховность» как расхожее в тогдашней прессе и справедливо замечает, что оно ничего не замечает – но и сам по сути никакую программу действий не представляет. До того момента, как отдельных преступников заслонит организованная преступность, а упоминаемый автором комсомол станет питательной средой для расхитителей общенародной собственности в промышленных масштабах, автор уже не дожил (умер в 1989 году).
Сильная поэзия существует и в Европе. Поэзия Алена Боске затрагивала актуальные проблемы современности с использованием ярких образов. Перевел с французского М. Кудинов.
Подборка эпиграмм и литературных пародий Александра Иванова, пользовавшегося популярностью в позднесоветские времена. Поэт горячо приветствовал перестройку, но творчество его заметно ухудшилось, как и в случае с другими творцами.
Рассказ о венгерской мультипликации, в частности о работах Аттилы Драгаи. Это полнометражные работы «Саффи», «Вук» и многие другие, пользовавшиеся популярностью в СССР и с успехом шедшие в прокате.
№ 51 начинается вполне традиционно, как доперестроечный. Среди тем – Великая Отечественная война:
Работа КамАЗа и строительство (в результате так и не завершенное) КамТЗ.
И политика США («ирангейт», к тому моменту уже стало известно, что поставки оружия враждебному государству были нужны американским чиновникам не просто так, а для спонсирования никарагуанских контрреволюционеров).
Наконец, критика отдельных хозяйственных руководителей среднего уровня (за закупку за границей неподходящего для советских производственных условий оборудования по производству колбасы) – тема тоже допустимая и в «застойные» времена.
А вот далее вполне себе перестроечный манифест с особым упором на посмертно опубликованное «Новое назначение» Бека и с упоминанием будущих подписантов «письма 42-х» Бакланова и Рекемчука (здесь же и Лакшин – соратник позднего, весьма близкого к либерализму Твардовскому по «Новому миру»). Разумеется, пока очень осторожно об «эпохе, в которой было столько же победного, сколько и трагического» и со ссылкой на Ленина.
Параллельно приближаются и другие перестроечные процессы – пишут о росте наркомании:
Ученые рассказывают об инфракрасном излучении живых организмов, а журналисты ученым в духе времени задают вопрос об экстрасенсах.
Завод «Знамя революции» (ныне МПО имени Румянцева) существует и сейчас, но его профилакторий, о котором рассказывалось в статье, был закрыт.
дна из «первых ласточек» перестройки – картина В.Абдрашитова и А. Миндадзе «Плюмбум или опасная игра», рассказывающая о 15-летнем подростке Руслане Чутко, по его словам, «чистящим мир от нечисти». Под нечистью подразумеваются деятели теневой экономики и криминальные элементы. А однажды ради его целей погибает одноклассница. Авторы фильма тем самым убеждают зрителя: вот какого монстра создала Советская власть – достойный продолжатель деля Павлика Морозова, готовый идти по трупам.
Завершение бесед Симонова с Жуковым (тема Сталина раскрыта, а вот положивший конец военной и политической карьере Жукова Хрущев по имени не назван).
Последний в году № 52 – ушел первый заместитель главного редактора при Софронове Б.А.Леонов.
Пока еще вполне «советский» очерк об основанном еще Дзержинским сельском госпредприятии (племзавод «Горки-2»).
Создана Всесоюзная организация ветеранов войны и труда, которую возглавил бывший первый секретарь ЦК КП Белоруссии, член Политбюро и первый зампред Совмина СССР Кирилл Мазуров, находившийся на пенсии с 1978 года (умер в 1989 г. в должности, успев стать народным депутатом СССР).
Идея снижения напряженности через односторонний мораторий на ядерные испытания оказалась (как и большинство идей Горбачева) неудачной и, не добившись взаимности от США, СССР вышел из моратория.
Совместно с Финляндией открыт Новоталлинский морской порт (ныне порт Мууга, остающийся главным грузовым портом Таллина, но с грузооборотом в 2020 г. в пять раз меньше, чем у российской Усть-Луги).
Производственная демократия (вскоре закономерно обернувшаяся недолгим – до «шоковой терапии» и приватизации – расцветом популизма).
Бездомные в США, калмыцкий поэт Кугультинов о Пушкине как предшественнике советского интернационализма, 50-летие смерти Островского – многие статьи еще пока как в «твердом» СССР.
Но кое-что уже в воздухе – главред «Знамени» Бакланов пока ругает не Сталина, а «Следствие ведут Знатоки» и Хейли (за идеализацию капитализма – пройдет немного лет, и сам Бакланов будет призывать запретить коммунистов), но упоминает Приставкина и еще не напечатанный роман «Ночевала тучка золотая», который опубликует в своем журнале уже в приближающемся году.
Круглый стол по семейным вопросам – Кон справедливо против идеализации архаики (многие из либерального лагеря, в отличие от него, заочно возлюбили американские порядки времен «белого заборчика» и стали едва ли не большими сексистами, чем капустобородые), другой участник затронул и тему излишне ханжеского отношения к разводам в СССР.
Краевед Юрий Ефремов о «бережном отношении к историческим именованиям» и т.п. Разумеется, вскоре он проявил себя как самый яростный антикоммунист, требуя стереть с карты Москвы не только «красных палачей Свердлова и Войкова», но Сальвадора Альенде.
Снова фрагмент очередного посмертно изданного произведения о репрессиях, написанного ранее – «Исчезновения» Трифонова.
В 1986-м Розенбаум занял нишу, которая, казалось, пустовала после смерти Высоцкого. Это мачо, чей культ он пропагандирует и по сей день. Публика горячо приветствовала его «мужские» песни с прославлением казачества и воспеванием уголовной романтики. Исполнитель блатных песен впоследствии запомнился оскорбительным высказыванием в адрес Виктора Хары и восхвалением режима Пиночета.
