Рубен Атауичи, La Zurda Radio / La Razón (оригинал)
Луис Фернандо Камачо признается, что именно тогдашний командир UTOP (Тактического объединения полицейских операций), Эйберт Антело, помог ему проникнуть во Дворец правительства 10 ноября.
Все еще неизвестно, кто был генералом вооруженных сил, который вместе с Луисом Фернандо Камачо «привел в движение» протесты 2019 года, приведшие к свержению правительства Эво Моралеса. Его поддержали военные, а до того – полицейские.
Камачо, ныне губернатор департамента Санта-Крус, рассказал об эпизодах своего вторжения в Ла-Пас между 6 и 10 ноября 2019 года, в день, когда президент Моралес ушел в отставку под давлением протестующих, возглавляемых тогдашним председателем Гражданского комитета за Санта-Крус [Гражданские комитеты – надпартийные правые организации в Боливии, сильнейшим из них является комитет в Санта-Крусе, крупнейшем городе страны и опоре радикальных правых], обвинений в «подлоге результатов выборов», полицейского бунта и требований об отставке с поста президента со стороны Вооруженных сил, полиции Боливии и Боливийского рабочего центра.
«Во-вторых, после упрочения положения правительства, мы собираемся выяснить имена и фамилии тех генералов, которые привели вооруженные силы к восстанию», – говорит Камачо в видео, в котором он также рассказывает, как его отец, Хосе Луис «убеждал военных не выходить на улицы», а затем заключил договор с «шахтером», чтобы затем «свалить» Моралеса.
Стремясь свергнуть Моралеса, Камачо, заключил прочные союзы с военными и полицией. 2 ноября, на массовом митинге на круговом перекрестке Кристо-Редентор в Санта-Крус, он уже договорился с полицейскими, которым он пообещал, помимо прочего, «стопроцентную пенсию» при новом правительстве, которое придет после Моралеса. Оставалось сделать то же с военными.
Той ночью он созвал представителей вооруженных сил, попросил их «быть с народом и не бояться».
Он пообещал «поставить финальную точку» и призвал президента уйти в отставку в течение 48 часов. Это было первый выпад в адрес главы государства, которого он, помимо прочего, называл «тираном» и «диктатором».
На видео Камачо признается, что гражданская забастовка в Санта-Крусе, начавшаяся 21 октября, не дала результатов, поэтому он решил поехать в Ла-Пас.
«Мы дали ему 48 часов, потому что знали, что происходящее в Санта-Крусе может перекинуться и на Ла-Пас, и это было проблемой. Здесь (в Санта-Крусе) ничего не должно было произойти, они собирались смотреть на нас с балкона», – говорит он в видео, записанном в конце декабря 2019 года, когда мураль в его честь был торжественно открыт в штаб-квартире его сторонников.
Он дважды попытался попасть в Ла-Пас – 29 октября и 4 ноября. После упорных попыток ему удалось обосноваться в фактической столице 6 ноября; он прибыл в [пригород Ла-Паса] Эль-Альто в 19:23.
«Это был самый тяжелый момент нашего совещания, потому что моя семья не знала, что я собираюсь в Ла-Пас, и никто, кроме моего отца не знал этого. Очевидно, мои жена и сын очень волновались, потому что первое, что они подумали – это то, что меня собираются убить», – говорит он.
Как сказал Камачо: «Вот что мы сделали, когда мой отец спросил: “Что ты собираешься делать через 48 часов?”. “Ехать в Ла-Пас”. Он сказал мне: “Но они могут убить тебя”. Я ответил ему, что моя вера сильна. Если они не убьют меня, он (Моралес) падет, а если они убьют меня, страна вспыхнет» (sic).
Утром того дня тогдашний министр внутренних дел Карлос Ромеро гарантировал Камачо «безопасность, чтобы он мог доставить письмо (с предложением отставки Моралеса)». В понедельник, 4 ноября Камачо объявил о том, что передал президенту требование подписать заявление об отставке.
Прибыв в Ла-Пас, Камачо обосновался в районе Калакото, хорошо охраняемом представителями боливийской полиции, в том числе «полковником». Он поселился в отеле Casa Grande, который сделал своей штаб-квартирой для операций, встреч и политических митингов.
Тогда в целях безопасности его называли «пакетом».
«Они хватают меня, сажают в джип. Рядом со мной полковник, и мы выходим. И ему звонит генерал полиции, и он говорит: “Местонахождение, полковник”. Он сказал: “В целях безопасности я не могу передать вам пакет, мой генерал”», – рассказывает он.
Камачо говорит, что ответ его сопровождающего генералу успокоил его. Это был знак «подчинения» гражданскому лицу. Однако, по его словам, были и другие неудобные телефонные звонки.
«Мы ушли и получили еще два звонка от генерала, пока Ромеро не позвонил ему (...) и не спросил: “Где он?” И он говорит: “Я не могу сообщить вам расположение пакета, министр”. И он повесил трубку», – вспоминает он.
Затем последовало еще больше звонков и практически приказов «пакета». «Мы продолжили наступление, он снова позвонил ему (имея в виду Ромеро) и сказал: “Приведите его во дворец, я жду, пока он оставит свое письмо”. И полковник спросил у меня: “Что я ему скажу?” – “Скажите ему, что голос народа не слышен через форточку и что я не собираюсь оставлять его там, что я собираюсь оставить его в президентском дворце”», – сказал Камачо.
Понятно. Что еще?
«И он спрашивает: “Куда вы хотите ехать?”. – “В мой отель”. Министр снова позвонил и сказал: “Куда его везут?” – “В отель”. – “В какой отель?” – “Я не могу вам сказать”», – продолжает он.
Отель Casa Grande стал центром внимания. Туда в полдень 11 ноября даже приехала поговорить с Камачо тогдашняя сенатор Жанин Аньес , прежде чем прибыть на площадь Мурильо в качестве президента.
Камачо говорит, что когда его сопровождающие прибыли в отель, к ним подошли сотрудники полиции.
Итог
«Это было красиво. Мы приехали в гостиницу с двумя мобильными телефонами, восемью полицейскими и примерно семью мотоциклами. Они останавливаются возле отеля. И (полковник) им говорит: “Снимите форму, рюкзаки и переоденьтесь”. Они снимают костюмы и говорят мне: “Генерал полиции (тогда ими командовал Юрий Кальдерон) – масист. Но с сегодняшнего дня мы берем на себя их безопасность как гражданские лица, мы больше не полицейские”», – сказал бывший председатель Гражданского комитета.
Камачо эмоционально продолжает рассказ в присутствии своих людей о штаб-квартире его сторонников: «Puta, это было зрелищно, и это был UTOP, это они устроили бунт. Когда мы вошли, случилось все, что должно было», – говорит он о первых полицейских, которые «собрались» перед ним в отеле.
На следующий день, 7 ноября, члены UTOP (Тактическое объединение полицейских операций) начали волну беспорядков в боливийской полиции. В конце дня присоединились полицейские из шести департаментов, и это усугубило кризис.
Камачо не переставал выражать радость и благодарность полицейским. Он рассказал о подробностях своего вторжения в Ла-Пас перед муралем с его изображением. На этой картине он стоит на коленях, положив руки на Библию и письмо, точно так же, как тогда, когда он ворвался в зал Дворца правительства днем 10 ноября вместе с лидером Гражданского комитета Потоси Марко Пумари и адвокатом Эдуардо Леоном.
Теперь Камачо обвиняется в подстрекательстве к мятежу, терроризме и заговоре с целью государственного переворота. Он был вызван для дачи показаний в качестве обвиняемого в четверг в Ла-Пасе. Он объявил о готовности прибыть на допрос.