Нинес Маэстро, Красная сеть
https://redroja.net/articulos/julio-anguita-buscando-agua-potable/
Я чувствую необходимость написать о политической истории Хулио Ангиты, о тех годах – с 1988 по 2000 – когда мы оба были вовлечены в события, сделавшие его важной фигурой истории испанского рабочего движения. Это особенно важно с учетом того, что его роль, вероятно, будут скрывать и искажать. И я хочу рассказать о том, что должно быть записано.
Его прямое противостояние с главной опорой «Перехода» [Transición – название исторической эпохи демонтажа открытой диктатуры в Испании при сохранении буржуазного строя, монархии, наследия франкистского репрессивного аппарата в силовых структурах, а также полной безнаказанности деятелей диктатуры – прим. переводчика], Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП), довело его до нескольких инфарктов и, в конечном счете, до смерти от болезни сердца.
Хулио Ангита стал генеральным секретарем Коммунистической партии Испании (КПИ), а затем лидером Объединенных левых (ОЛ) как могильщик каррильизма, соглашений Перехода [сделавших условием легализации КПИ ее примирение с монархией – прим. переводчика] и лозунга «Вместе мы можем» КПИ с ИСРП. Его противостояние с Сантьяго Каррильо в те времена, когда он был алькальдом Кордобы [Ангита занимал этот пост с 1979 по 1986 г.; Каррильо был снят с поста генерального секретаря в 1982 г., в 1985 г. исключен из партии, в 1991 г. призвал сторонников вступить в ИСРП – прим. переводчика] однажды поставило его на грань исключения из партии.
Политический и административный аппарат, который сегодня известен под названием «режим [19]78 года», ОЛ при Ангите характеризовали через аналогию с «двумя берегами» – с ИРСП и [постфранкистской] Народной партией на противоположном от себя берегу. Причин рассматривать ИСРП как ставленников капитала было предостаточно, и Ангита коснулся всех их: разрушение промышленности под видом «преобразования», приватизация государственных предприятий, финансовых махинации, коррупционные скандалы с Всемирной выставкой 1992 г. в Севилье, [нелегальным финансированием ИСРП через фирму] Filesa, строительством скоростной железной дороги, [осуждением бывшего управляющего Банком Испании Мариано Рубио по делу фирмы] Ibercorp, дело Хуана Герры [брата бывшего вице-премьера Альфонсо Герры] дело [бывшего директора Гражданской гвардии] Луиса Рольдана и т.п., а также контрреформы трудового законодательства, вступление в НАТО и последующее нарушение под руководством генерального секретаря альянса Хавьера Соланы условий, при которых сторонники сохранения членства в НАТО победили на референдуме 1986 года [невступление в военные структуры НАТО, неразмещение ядерного оружия на территории Испании и сокращение американского военного присутствия в стране]. Так же Ангита неуклонно разоблачал сохранения наследия франкизма в государственном аппарате, в первую очередь в полиции и Гражданской гвардии, и связанный с этим государственный терроризм ГАЛ [тайной организации, под руководством гражданских сепаратистов и МВД организовавшей в 1980-е годы убийства баскских сепаратистов, включая не только членов ЭТА, но и легальных политиков – прим. переводчика].
Противостояние было жестким, потому что касалось не только ИСРП, но и связанных с ней структур: медиагруппы Prisa с ее главной составляющей – газетой El País, а также руководства Рабочих комиссий [одно из двух главных профсоюзных объединений Испании, основанное в 1962 г. коммунистами, но с начала 1990-х порвавшее с КПИ и сблизившееся в ИСРП].
Мало того, ИСРП и Рабочие комиссии организовали марионеточные структуры внутри самой ОЛ – «Новую левую» [организация правого крыла КПИ и ОЛ, в 1997 г. вышла из ОЛ и в 2001 г. влилась в ИСРП] и Инициативу за Каталонию [каталонская структура ОЛ, руководство которой распустило Объединенную социалистическую партию Каталонии (ОСПК – местная структура КПИ до 1997 г.) и порвало с ОЛ в 1997 г.; в дальнейшем существовала как партия Инициатива за зеленую Каталонию до поглощения «Подемос» в 2019 г.]. Их политическая активность заключалась в открытом противостоянии политике, которую проводил Ангита при поддержке большинства организации. В конце концов их руководители поголовно стали депутатами и министрами разных уровней в составе ИСРП или при ее поддержке.
Помимо их открытой борьбы, разногласия внутри ОЛ создавала часть руководства КПИ, формально входившая в состав большинства, но в действительности тайно боровшаяся за ту политическую позицию, которую они считали единственно возможной для ОЛ: сателлита ИСРП в парламентах и правительствах.
Первый инфаркт Ангита перенес в Барселоне, главном центре внутренней оппозиции во главе с Рафаэлем Рибо, одним из ликвидаторов ОСПК и ныне омбудсменом Каталонии.
При голосовании в Конгрессе по вопросу о ратификации Маастрихтского договора три депутата «Новой левой», Николас Сарториус, Пабло Кастельянос и Кристина Альмейда, проголосовали «за» вразрез с позицией ОЛ, порвав с организацией. Заверяю, что именно это противостояние с могущественной группой влияния стоило Ангите его первого тяжелого сердечного приступа.
Он восстановился, но борьба классов продолжалась. Как ответ на Социальный пакт – постоянный договор руководства двух крупнейших профобъединений [Рабочих комиссий и открыто связанного с ИСРП Всеобщего союза трудящихся] в тот момент, когда правительство [ИСРП] открыто атаковало рабочий класс, в Рабочих комиссиях был организован Критический сектор. Под руководством Марселино Камачо [генерального секретаря Рабочих комиссий в 1976-87 гг., члена КПИ и ОЛ] и Агустина Морено, эта важная группа с 1996 г. начала активную борьбу за боевую и близкую к позиции ОЛ профсоюзную деятельность, включая борьбу против ЕС.
Осада позиций руководства ОЛ во главе с Ангитой продолжалась. Руководители территориальных организаций ОЛ изображали поддержку его политики и с удовольствием получали голоса, которые он привлекал, тогда как на деле их политика становилась всё ближе, к Рабочим комиссиям, ИСРП и El País. Для примера этой шизофренической ситуации можно вспомнить пример руководства мадридской федерации во главе с Анхелем Пересом, формально принадлежавшего к «большинству» ОЛ и одновременно входившего в правящие коалиции с ИСРП в важных городах региона, связанного со спекуляцией недвижимостью и включавшего в себя людей, как позже выяснилось, получавших нелегальные выплаты от банка CajaMadrid.
В 1998 году руководство ОЛ во главе с Ангитой инициировало создание Платформы за закон о 35-часовой рабочей неделе с сохранением зарплаты, выступив также за отмену сверхурочного труда, понижение пенсионного возраста и т.д. вместе с Критический сектором Рабочих комиссий, ВКТ, Движением против Европы Маастрихта и другими социальными организациями и профсоюзами. Эта платформа призывала к восстановлению независимого боевого классового движения. Было убедительно показано, что увеличение производительности труда с 1976 г. привело только к росту прибылей капиталистов, тогда как если бы было целиком использовано для сокращения рабочего времени, то позволило бы сократить рабочую неделю до 25 часов.
Сбор подписей для того, чтобы внести предложение о сокращении рабочей неделе на указанных условиях в качестве народной законодательной инициативы [статья 87 Конституции Испании устанавливает для этого порог в 500 тыс. подписей] – не был главной целью. Идея заключалась в том, чтобы путем агитации на шахтах, заводах и других рабочих местах прийти к созданию единых рабочих советов и классово-независимой боевой позиции. В этой задаче, активисты ОЛ на предприятиях должны были сыграть ключевую роль.
Саботаж выполнения принятых решений в ОЛ начался сразу. Ангита и мы, его сторонники, убедились в том, что мобилизация актива была сознательно сорвана в наиболее важных местностях (Мадрид, Андалусия, Астурия и Каталония).
Подписей в установленный срок было собрано много больше необходимого, но проект оказался смертельно поражен. Большая манифестация в Мадриде в день голосования в парламенте, которая при участии жителей всех регионов страны должна была стать началом новой фазы борьбы, стала большим провалом. Голосование в парламенте отклонило инициативу в ноябре 1999 г., но вместо пути к реконструкции рабочего и народного движения, сознательно сорванный процесс тихо и печально закончился.
И это был конец. На последующем заседании Федерального политического совета, осада завершилась. Маски с большинства руководителей КПИ, ранее лживо заверявших лидера в поддержке, действуя прямо противоположным образом, были сорваны. Оставалось поставить точку в периоде сопротивления, чтобы движение преклонило колено перед государственным аппаратом.
На этом заседании в начале декабря 1999 г., больной и потерпевший поражение Ангита был вынужден принять предложение генсека КПИ Пако Фрутоса, которое заключалось в полном разрыве с прошлой политикой ОЛ через предвыборное соглашение с ИСРП на выборах 2000 года.
Несколько дней спустя, 16 декабря 1999 г., Хулио Ангита перенес новый тяжелый сердечный приступ и был срочно прооперирован. Но этим дело не закончилось. Четыре руководящих деятеля имели бесстыдство прийти в отделение интенсивной терапии, где он лечился, и потребовать его отставки там. Выборы 2000 года приближались. Необходимо было исполнять соглашение с ИСРП, в то время во главе с Хоакином Альмунией, а Пако Фрутос был назначен координатором ОЛ. Лозунг избирательной кампании намекал на участие в будущем правительстве: «Мы необходимы». Народная партия неожиданно получила абсолютное большинство, тогда как ИСРп потерпела фиаско, а ОЛ и вовсе потеряла половину избирателей и 13 [из 21] депутатских мест.
На выборах 2004 года, с Гаспаром Льямасаресом в роли координатора, ОЛ продолжила падение, потеряв половину остававшихся голосов. Передовая статья [правой газеты] ABC, анализируя электоральный упадок ОЛ, осталась недовольна (обоснованная классовая позиция) ее поражением, указывая на роль КПИ времен «Перехода», а затем ОЛ в качестве «заградительной дамбы» от «антисистемных левых».
Хулио Ангита сделал смелую попытку разорвать со сценарием, уготованным левым со времен «Перехода». Он знал, насколько серьезным и жестким будет сопротивление ИСРП и ее аппарата. Хуже всего было узнать, что внутри собственной организации работали на то, чтобы приблизить его поражение.
Весьма вероятно, что эти же люди начнут его восхвалять. Но что действительно верно – что Ангита, делавший ошибки как и все люди (в частности, ту, что он не хотел увидеть, что поддержка им «Подемос» привела к таким же результатам, как политика, которой он ранее противостоял), останется в истории как честный и искренний руководитель.
Сегодня мне приходят в голову слова [кубинского певца] Сильвио Родригеса, которые Ангита сделал эпиграфом к одной из своих книг и которые достойны того, чтобы быть высечены на его могиле: «Fue de planeta en planeta, buscando agua potable, buscando la vida o buscando la muerte, eso nunca se sabe. Lo más terrible se aprende en seguida y lo hermoso nos cuesta la vida» [«Он шел от планеты к планете, в поисках питьевой воды, в поисках жизни или смерти, никогда не зная этого. Самому ужасному обучаешься сразу и самое прекрасное стоит нам жизни»].
16 мая 1920 г.
